Анна
Кадиева
Кадиева
«Не все дети должны мечтать стать учеными, но все должны знать, что наука — это интересно»
Давайте для начала определимся с терминологией: чем конкретно вы занимаетесь в «Марабу»? Все-таки должность «программный директор» для большинства людей звучит очень расплывчато.
На самом деле у нее и должностные обязанности очень расплывчатые. Если очень коротко, то моя основная задача — сделать так, чтобы все учителя учили тому, что любят, и чтобы все дети учились тому, чему хотят учиться. И чтобы все разные учебные программы (которых у нас в этом году очень много) и вожатские мероприятия как-то нормально уживались между собой, чтобы всем всего хватало, чтобы все шло на пользу детям. Это такая менеджерская работа: у нас есть много очень разных, сложных и интересных преподавателей, и их всех надо так соединить и гармонизировать, чтобы получился идеальный научный лагерь.
То есть вы, фактически, делаете так, чтобы в «Марабу» всем было хорошо. А нет желания придумать какой-то свой курс?
Конечно, и я его уже даже придумала и собираюсь провести этим летом. Это будет курс по лингвистике, но не про всю лингвистику, конечно же, а про то, что связано с разными шифрами, мертвыми языками и так далее. Неловкая ситуация: вы раскопали стелу Хамурапи, но, к сожалению, не умеете читать по-аккадски. Что же делать, ведь последний аккадец умер много тысяч лет назад? Или: вы Алан Тьюринг, у немцев есть «Энигма», которая каждое утро по-новому шифрует секретные послания третьего Рейха, а вам надо придумать, как это читать. Будет четыре занятия: первое я посвящу дешифровке мертвых языков, на втором будем говорить про всякие шпионские игры, на третьем — про то, чем реально занимаются современные лингвисты, почему это интересно и почему они хорошо зарабатывают. То есть всякие компьютерные штуки, искусственный интеллект и так далее. А на четвертом занятии мы разделим детей на две команды и устроим мегаквест, в котором надо будет использовать все полученные во время курса знания.
Совершенно замечательная идея. И если обратить внимание на тему третьего занятия, это заодно и такая профориентация.
Совершенно верно. Я вообще вижу «Марабу» местом, где дети могут узнать, чем занимаются современные ученые разных направлений и найти для себя какую-то сферу деятельности и знания, от которой у них будут гореть глаза. Разумеется, не все из них мечтают стать учеными. Но мне хотелось бы, чтобы все знали, что наука — это интересно, чтобы не было такой ассоциации, будто ученый — это скучный человек в пыльном кабинете.
Во всех интервью мы постоянно говорим о том, какая замечательная образовательная программа ждет детей в «Марабу». А время на отдых у них вообще бывает?
Да, конечно: у детей есть свободное время. Более того, у них есть даже две разновидности свободного времени. Отдельно есть совсем священное время, когда дети могут делать все, что захотят. Почитать книжку, погонять мячик, запереться в комнате и посидеть в одиночестве, поболтать по телефону с родителями или даже просто поиграть в телефон. То есть действительно свободное время. А еще есть время, которое отведено для всяких игр и спортивных занятий с вожатыми, чтобы дети, у которых четыре пары академических занятий в день, могли побегать, расслабиться, и набраться новых сил. Еще есть всякие тимбилдинговые штуки, потому что подростки не могут так просто подойти друг к другу и решительно начать дружить, им надо помогать как-то в этом начинании. Это то, что происходит обычно вечером.
>
Иногда можно кино посмотреть вместе, поделать еще какие-то штуки, которые просто just for fun. А днем, в хорошую погоду, обычно все просто идут на улицу заниматься спортом. Вообще, конечно, к нам приезжают в основном такие дети, которые спорт не очень любят, потому что они тут, понимаете, математикой занимаются, а всякий футбол — это для плебса. К счастью, у нас в этом году будет замечательная вожатая из Вены, очень активная и веселая, которая придумывает всю спортивную программу и ухитряется делать так, что она нравится всем детям. Но тут надо понимать, что наша идея не в том, чтобы дети обязательно взмокли и на следующий день у них мышцы болели, а чтобы у ребенка просто не было после лагеря ощущения «у меня был июль, но я просидел его на лекциях».
И еще плюс к этому, составляя свою программу, одну из пар дети могут отдать не академическим лекциям, а тому, что мы называем «вожатские занятия». Потому что прошлый год показал, что некоторые дети, особенно те, кто помладше, не могут высиживать каждый день четыре сложные пары. Соответственно, надо дать им возможность делать что-то руками, предусмотреть какую-то развивающую в целом, но разгружающую голову активность.
Обе ваши работы, хоть во многом и менеджерские, но все же непосредственно связаны с детьми. Это сознательный выбор?
Да, работать с детьми гораздо интереснее, чем с взрослыми. Мне кажется, абсолютно у всех детей есть огромный внутренний потенциал, в том числе интеллектуальный. Мне бы хотелось, чтобы каждый ребенок мог его в себе найти и раскрыть. И чтобы родители этот потенциал в детях видели. Однажды к нам приехала девочка, которую родители отправили в «Марабу», не сказав ей, что лагерь математический, потому что были уверены, что она просто сбежит, если узнает, куда едет. А в итоге девочка каждый вечер созванивалась с мамой, зачитывала ей вслух задачи и ужасно гордилась, если мама не справлялась с чем-то, с чем она справилась: «Ну что, ты решила третью задачу? А я вот решила! Чем ты вообще весь день занималась?» Хочется, чтобы такого было больше, чтобы все дети вот так вот звонили родителям и говорили: «Представляете, тут, оказывается, так интересно. Я думал, что учиться летом будет скучно, а на самом деле нет». Потому что, мне кажется, все школьные проблемы — только в том, что детей учат скучно. А если учить правильно, то дети, я считаю, могут вообще почти все.