Анна
Кадиева
Кадиева
Детям можно рассказать какие угодно вещи...
Вы окончили школу в России, а сейчас студентка Сорбонны, да? Расскажите, пожалуйста, сложно ли поступить в Сорбонну, сложно ли учиться?
На самом деле я уже выпускница Сорбонны — в прошлом году я стала бакалавром французской литературы и лингвистики, но потом сменила специальность с потерей двух лет, поэтому и студентка тоже.
Поступить в Сорбонну очень легко, а учиться — совсем нет, потому что таков принцип французского университетского образования: взять всех, а потом лишних выгнать. На филфаке наш курс сокращался чуть ли не вдвое после каждой летней сессии. Мне нравится такая система: в итоге получается, что твоя судьба зависит не от того, насколько хорошо ты сдашь один вступительный экзамен, а насколько ты действительно хочешь этим заниматься и готов ли прикладывать усилия. Я плохо сдаю экзамены и хорошо играю на больших дистанциях, так мне гораздо комфортнее.
Давно ли вы занимаетесь преподаванием? Как вы поняли, что вам нравится преподавать, вы хотите это делать и у вас это хорошо получается?
Работать с детьми я начала в 17 лет, через месяц после переезда в Париж. Меня взяли ассистентом в Русскую Гимназию, и там выяснилось два важных факта: во-первых, я люблю детей, во-вторых, дети любят меня. А еще оказалось, что я люблю рассказывать истории и делать сложное простым. В какой-то момент, еще в школе, заметила, что, прочитав любую нон-фикшн книжку, прослушав интересную лекцию или поняв какой-нибудь непростой принцип (из любой области знаний), я тут же представляю себе, как бы я этому учила других людей, вот что бы я делала, если бы передо мной сидел человек, который этого не понимает и которому это надо объяснить. Меня так завораживало это мысленное превращение непонятного в понятное, что, когда появилась возможность попробовать кого-нибудь поучить, я, конечно, немедленно ей воспользовалась. И, конечно, оказалось, что реальные ученики очень отличаются от воображаемых: у всех разные механизмы понимания, и одно объяснение почти никогда не работает, надо искать разные углы зрения, и это непросто. Но зато ужасно интересно!
Летом у вас будет два курса: по лингвистике и про кино. Если про лингвистику более-менее понятно, то что именно будет в вашем курсе про кино?
Курс про кино новый, и я придумала его просто потому, что с детства очень люблю смотреть кино. Он будет не про историю кино, а про то, как устроены фильмы. Сначала мы поговорим о том, как вообще разные киноприемы вызывают разные эмоции и почему это не вечно — например, фильм Хичкока «Птицы», считавшийся когда-то одним из самых страшных фильмов в мире, в 2017 году не испугает и пятилетнего ребенка (а уж видели бы вы, с каким недоумением на лицах большинство детей смотрит сегодня старые комедии).
Потом я постараюсь показать, как эти приемы используются в хорошем кино, и, конечно, мы поговорим о том, как отличить хорошее кино от плохого (короткий спойлер: это очень непросто!). От просто хорошего кино — один шаг до сложного, странного, редкого и фестивального; и я очень надеюсь, что мне удастся убедить тех, кто придет на этот курс, что смотреть такие фильмы гораздо интересней, чем «Людей Икс» (хотя, кстати, фильм «Логан» я тоже планирую обсудить).
В конце, наверно, будет небольшой квиз — опыт коллег-музыкантов показал, что это наши дети любят больше всего, — и, думаю, мы посмотрим несколько короткометражек целиком, чтобы оценить всю прелесть (и сложность) малых форм в кино.
Вообще мне очень повезло — мой папа много лет был кинокритиком, и поэтому, когда мы смотрели кино, он мне про него классно рассказывал и объяснял, почему это здорово. Это такой эффект снежного кома: чем больше ты видел разных фильмов, тем больше ты считываешь киноцитат, перекличек и отражений, тем больше ты получаешь от него удовольствия — а чем больше удовольствия, тем больше смотришь. Мне бы хотелось, чтобы все дети это знали, потому что это удивительное искусство, и ограничить себя условным «Интерстелларом» — огромная, досаднейшая потеря.
Какие важные вещи можно рассказать детям на примерах из фильмов?
О, вы знаете, детям можно рассказать какие угодно вещи, причем на примерах из каких угодно фильмов. Когда я была маленькой, папа показывал мне то кино, которое любил сам, а педагогическую идею притягивал немножко за уши. В итоге фильм «Криминальное чтиво» был фильмом о том, что нельзя пить чужие препараты и таблетки без рецепта, «Леон» — о важности зарядки по утрам, а «Убить Билла» до сих пор проходит у меня по разряду семейных драм. Так что моя главная цель - просто показать детям, что странное кино достойно внимания ничуть не меньше, чем просто яркие блокбастеры.
Не страшно быть преподавателем «Марабу», когда одновременно с вами там будут и ваши учителя? Чему самому важному вы у них научились? И чему хотели бы сами теперь научить следующих детей?
Страшно. Очень страшно наблюдать, как дети воспринимают равноценным выбор между мной и моими учителями, тем, к кому я сама прихожу на курсы до сих пор, если позволяет расписание. Но учителя мои, кажется, спокойней к этому относятся и, наоборот, поддерживают меня, где могут, за что я им невероятно благодарна. Самое важное, чему я научилась у тех, кто приезжает сейчас в «Марабу» лекторами, так это тому, что если сидеть на попе ровно, ничего стоящего в жизни не случится. Поэтому я бы очень хотела, чтобы мои ученики когда-нибудь не побоялись и пошли делать свои проекты, учить своих учеников, снимать свое кино и вообще заниматься тем, что делает их счастливыми. Иначе зачем это все?