Анна
Козлова

Только ученые знают: очень немногие вещи в мире по-настоящему невозможны

Мы продолжаем знакомить вас с программой наших весенних смен «Бургундия: первопроходцы и первооткрыватели». Сегодня читайте интервью с нашим постоянным преподавателем Анной Козловой — о том, как фантастика становится реальностью, как создается человек будущего, а заодно о Росомахе и сериале «Стартрек».

Весенняя смена посвящена инженерии; вы же всегда в «Марабу» вели курсы про генетику или средневековую науку. Как ваш новый курс связан с инженерией? О чем он будет?

Строго говоря, весенняя смена называется «Первопроходцы и изобретатели», и, во-первых, инженерия — только небольшая часть этой огромной темы, а во-вторых, сам термин «инженерия» намного шире, чем обычно кажется. Генная инженерия называется так не напрасно, а биотехнологии — это, без преувеличения, одна из самых заметных частей сегодняшней жизни, в которой сейчас используются инструменты и подходы инженерии.

Если же говорить о первопроходцах, то я хочу сказать, что быть первым — всегда одновременно очень важно и очень страшно, независимо от того, о чем вы мечтаете: изобрести новое лекарство, издать первый в истории литературы комикс или построить музей Гуггенхайма в Бильбао. Помните? Это одна из первых деконструктивистских построек, которые выглядят так, как будто кто-то хаотично побросал на землю несколько тонн стекла и железа. Но замечательно, что именно баланс между «важно» и «страшно» и позволяет нам, с одной стороны, двигаться вперед, совершать великие открытия, а с другой стороны, не угробить человечество в процессе.

Франция, в силу некоторых исторических причин, часто становилась родиной мечтателей и местом, где что-то происходит впервые в истории, опережая свое время. Все знают, что французы создали воздушный шар, метрическую систему, кинематограф и фотографию — именно фотографии, кстати, и будет посвящено одно из моих занятий. Есть и менее известные примеры: скажем, именно благодаря французским ученым исследования никому не интересной системы бактериального иммунитета CRISPR/Cas9 превратились в самую прорывную технологию генной инженерии нашего времени.

Мой предыдущий курс об истории науки формально рассказывал о средневековой науке и медицине, но на самом деле — о том, что такое наука и как менялось содержание этого понятия; почему целью науки не является сделать человека счастливым; и зачем вообще разбираться, что было в голове у людей, которые всерьез пытались получить философский камень.

В этом году мы, с одной стороны, затронем историю французской науки, устроим конкурс полароидной фотографии и обсудим современные биотехнологии — но в действительности будем говорить о том, как вообще возникают прорывные технологии и происходит научная революция, почему инновации встречают такое сопротивление и как они инсталлируются в общество.

Программа весенней смены очень разнообразная. Айрат Багаутдинов построит с детьми мост Леонардо, который, кстати, был героем и прошлогоднего весеннего «Марабу»: дети ездили в Амбуаз, видели, где он жил, гуляли по парку с его моделями. Как с точки зрения науки вы бы могли объяснить феномен Леонардо? Есть версия, что он — пришелец из будущего, — понятно, что это шутка, но тем не менее, как вообще с точки зрения генетики могут появляться на свет люди, которые настолько опередили свое время?

Все сложные системы устроены примерно одинаково: получить нечто экстраординарное позволяет такое же экстраординарное стечение обстоятельств, и генетика не устает раз за разом подтверждать это. С точки зрения молекулярной биологии выдающийся интеллект — результат сочетания редких последовательностей ДНК и таких факторов окружающей среды, которые позволят этому генотипу проявиться максимально эффективно. Но, говоря о Леонардо (и вообще об истории науки), нужно очень хорошо понимать, что персональной гениальности и личных усилий никогда не достаточно для того, чтобы «опередить свое время».

Строго говоря, в обыденном сознании образ прорывного открытия выглядит так: сидела обезьяна на пальме, окруженная своими чешущимися сородичами, а потом вдруг раз — и открыла письменность, органическую химию и закон всемирного тяготения. А на самом деле история науки — это история накопления мелких шагов, которые могут накапливаться где угодно. Мелкие шаги каждого отдельного ученого, даже выдающегося, могут оказаться прорывными, но в объеме науки это всегда шаги очень небольшие, и в этом смысле известная метафора про карликов, стоящих на плечах гигантов (использованная, например, Ньютоном), очень важна, потому что показывает, насколько случайным может быть любое великое открытие.

Еще один преподаватель весеннего «Марабу», Александр Гаврилов, будет говорить с детьми про писателей-фантастов. А вы могли бы привести примеры, когда наука в итоге воплощала самые фантастические идеи писателей?

У ученых есть невероятное преимущество перед всеми остальными людьми: они знают, что очень немногие вещи в мире по-настоящему невозможны. И если писатели и киносценаристы придумали какие-то крутые штуки, то, скорее всего, рано или поздно мы сможем сделать их на самом деле.

Примеров воплощения научной фантастики в реальность очень много. Например, коммуникаторы из сериала «Стартрек» послужили прототипами для мобильных телефонов; дроидами и дронами уже никого не удивишь; еду или некоторые запасные части тела действительно можно напечатать по инструкции на 3D-принтере; а про ускоренную регенерацию, как у Росомахи в «Людях Икс», я даже упоминать не буду, потому что подписывала специальную бумагу о том, что это информация для служебного пользования.

Как вы думаете, что фантастического может подарить нам наука в обозримом будущем? Ну вот, скажем, сейчас между Марсом и Юпитером летает автомобиль «Тесла», в котором звучит Дэвид Боуи, — еще лет десять назад этот запуск казался бы совершенной фантастикой.

Пока физики, математики и программисты думают, как построить «Звезду Смерти», запустить в космос летающие автомобили и не начать при этом случайно восстание роботов — генетики создают человека будущего.

Биотехнологии в современном мире развиваются безумными темпами. Технологии расшифровки генома — не только и не столько человеческого — дали нам новый важный инструмент исследования природы реальности. Благодаря этому инструменту сегодня мы понимаем, например, почему у каждого из нас есть нос и ферменты для утилизации этилового спирта, но нет крыльев. Генетики могут вырастить ягненка внутри искусственной матки и, вероятно, скоро смогут решить эту задачу и для других живых существ. Мы умеем разрезать молекулу ДНК в нужном месте и исправлять в ней ошибки, которые приводят к развитию смертельных заболеваний. А, скажем, если бы сто лет назад кто-то предложил, ну например, определять состояние здоровья у еще не рожденных детей, то его коллеги очень расстроились бы, что больше нельзя сжигать людей на костре. Сейчас же это абсолютно нормальная часть той реальности, в которой мы живем.

Мне кажется, наше ближайшее фантастическое будущее лежит именно в этой области — в области усовершенствования человека и улучшения качества его жизни. На пути в это будущее нам придется очень многое обсудить и понять заново: что такое норма, а что патология; где проходит граница лечения и усовершенствования, а где здоровья и суперздоровья; что является болезнью, а что нет; в конце концов, имеем ли мы в действительности право пойти и молча исправить все — только потому, что можем? Но это интересные вопросы, это важные вопросы, и хотя искать на них ответ бывает страшно, а иногда и вовсе может показаться безумием, именно этим и занимались мечтатели и ученые во все времена. Шли туда, где прежде не ступала нога человека, и искали ответы.