Сергей
Кузнецов

«Сергей Кузнецов и Анна Кадиева про летнюю программу "Марабу" 2020»

А сегодня сооснователь образовательного проекта «Марабу» Сергей Кузнецов (Sergey Kuznetsov) и программный директор Аня Кадиева (Anna Kadieva) решили рассказать, как был устроен детский летний лагерь в этом году, какие уроки из этого были извлечены и что в «Марабу» намерены делать следующим летом. Надеемся, родители расскажут детям о том, что их ждет в летнем лагере.

Сергей: Прежде всего хотим напомнить, что прошедшим летом мы попробовали ввести новую систему в нашу учебную программу. Этот эксперимент можно разделить на несколько составляющих. Во-первых, мы сделали тематические смены (I. Заморские путешествия; II. Древняя Греция; III. Полеты к звездам) и объединили вокруг этих тем курсы всех преподавателей смены. А во-вторых, мы сделали так, чтобы у детей было гораздо больше выбора, чем было в предыдущие приезды. Таким образом, кто-то мог взять себе очень много математики, кто-то мог взять меньше, но все дети по итогу получали курсы всех преподавателей. Раньше у всех детей было две пары математики, а остальные две пары, как правило, уходили на гуманитарные предметы. Теперь дети могли выбрать не только две, но, скажем, три или одну математику. Те, кто выбрал одну математику, получали несколько больших гуманитарных курсов, а те, кто выбирал три, все равно могли послушать одну или две лекции каждого из преподавателей.

По окончании каждой смены мы провели анкетирование детей, проанализировали их результаты, посмотрели, какие оценки им ставили преподаватели и сколько лекций у них было. Особое внимание мы обратили на тех, кто уже приезжал к нам раньше. Из всего этого мы сделали определенные выводы.

Анна: Еще одним достоинством подобного расписания было то, что преподаватели могли делать курсы более чем из четырех лекций, и вообще расписание стало более гибким. Когда мы ограничивали курсы четырьмя лекциями, часто оказывалось, что учебная программа становилась формальной, что неправильно! Когда Сергей говорит, что все дети попали ко всем — это очень важно. Мы всегда говорили: «Дети могут выбрать, чем им заниматься», и это звучало круто, но почти всегда означало, что, выбрав одно, они не получали другого. И всех это очень расстраивало.

Сергей:Выводы, которые мы сделали по итогам лета 2019 года, повлияли на то, каким образом будет выглядеть наша программа летом 2020 года. Первый вывод звучит парадоксально: мы, с одной стороны, хотели бы сохранить связанность курсов, которые читают разные лекторы (по математике или не математике), а с другой стороны, мы отказываемся от идеи объявлять общую тему смены. Мы увидели, что если эта тема очень узкая, как, например, в случае с Древней Грецией, то мы неизбежно получаем заметный процент детей, которым уже к середине смены Древняя Греция страшно надоела, хотя им нравятся по отдельности все курсы. Если же это тема достаточно абстрактна (полеты в космос, далекие путешествия), то сложилась обратная картина, дети говорили: «Страшно здорово, что разные курсы ссылались друг на дружку. Кстати, я так и не понял, это случайно вышло, что все время говорили про звезды?» Иными словами, детям нравится, когда лекторы друг с другом взаимодействуют и друг на друга ссылаются, а формальная общая тема им скорее мешает. Согласитесь, что тема «Полеты к звездам», внутри которой Ляля Кандаурова читала лекции про классическую музыку, а Денис Бояринов — про Дэвида Боуи, довольно неформальная, в отличие от Древней Греции, где все крутилось вокруг греческой античности. Поэтому в этом году мы чуть-чуть поменяли нашу схему работы. Мы, как и раньше, подбираем хороших преподавателей, а когда нам станет ясно, кто на какую смену может приехать, мы соберем всех вместе и обсудим, о чем каждая смена может быть. Будет придумана центральная точка, от которой будет выстраиваться программа смены. И совсем не обязательно даже называть это каким-то словом или давать определение. Поэтому теперь, когда родители нас спрашивают: «А какая смена будет про что?», я говорю: «А мы не скажем». Может быть, мы даже можем в финале смены сыграть в игру и спросить детей: «Как вы думаете, что объединяло все эти лекции?» Будет здорово, если окажется, что объединяло их вовсе не то, что мы предполагали.

Анна:Второе изменение — более сложное и касается идеи «все получают всё». Все предыдущие смены дети основывали свой выбор курсов на презентациях, которые проходили в первый день смены, когда каждый преподаватель представлял свой курс, причем на каждую презентацию уходило максимум пять минут. То есть это действительно ОЧЕНЬ короткая презентация, и поэтому выбор детей во многом определялся довольно случайными вещами: насколько преподаватель хорошо себя презентовал, насколько ребенку понравилось название темы его курса, куда записались какие-то знакомые дети и т. д. Теперь мы придумали другой вариант: каждый преподаватель проведет настоящую лекцию, на которую приходят все. Это может быть большая лекция для всего лагеря, а может быть две — скажем, для тех, кто помладше и постарше. В любом случае, в первые два дня каждый ребенок слушает полноценную лекцию. Это одновременно и введение в тему, о которой пойдет речь, и вместе с тем настоящее занятие — так что дети могут гораздо более обоснованно понять, хотят ли они посещать курс этого преподавателя и в каком объеме. После такого выбора образуются потоки, на которые разделятся пятьдесят детей, и каждый из них получит действительно то, что ему больше всего хочется.

Сергей:В остальном мы сохраним наш традиционный подход — мы придерживаемся концепции о том, что не бывает «физиков» и «лириков». Все люди, и дети 10–14 лет уж точно, открыты и к тому, и к другому. Поэтому у каждого будет полный набор точных, естественных и гуманитарных наук. Просто в разной пропорции. Хотя мы все время говорим слово «лекция», мы на самом деле стараемся избегать формата лекции. Наши занятия в большой степени интерактивные. В случае математики это, понятно, решение задач, которое позволяет детям узнать новый материал гораздо лучше и больше, чем если им что-нибудь объясняют словами у доски. Что касается гуманитарных и естественных предметов, то каждый преподаватель устраивает это по-своему. Но дети всегда что-то делают сами, участвуют в диалоге, что-то придумывают, показывают, изобретают, играют. Как всегда, у нас будет четыре учебных пары ежедневно, это восемь академических часов. Мы обязательно предусмотрим возможность разгрузки — какие-то занятия, на которых дети, которым трудно реально выдержать восемь учебных часов, будут заниматься спортом или чем-то более прикладным и менее интеллектуально сложным. Это, конечно, особенно актуально для младших детей, которые еще не могут так интенсивно учиться, как это предполагается у нас. Кстати, пользуясь случаем, мы хотим напомнить, что мы — именно образовательный лагерь. Это всегда было нашим главным отличием от других летних лагерей, и в этом смысле ничего не меняется. Мы — про то, чтобы много учиться, узнавать новое, получать от этого удовольствие. Но тут важно, чтобы и дети, и родители были к этому готовы. Это все-таки учеба — другая учеба, нежели в школе, как говорят сами дети — гораздо более интересная, но все равно это учеба. Мы говорим об этом каждый год, но все равно не будет лишним повторить: дорогие родители, не очень удачная идея — записать к нам ребенка и сказать ему: «Там будет лагерь, там будет весело, здоровско, ты встретишь много друзей и… да, там будет еще немного занятий, ну где-то один-два урока в день». Потому что ваш ребенок приезжает и выясняет, что уроков не два, а восемь. И он, мягко говоря, несколько обламывается. Мы умеем с этим работать, это правда, но нам все равно жалко детей, и мы чувствуем себя крайне некомфортно, отвечая на вопрос «Почему мои родители мне соврали?». Как родители разбираются с тем, что они «немного» соврали своему ребенку — это, конечно, их дело, но мы не хотели бы принимать участие в этой лжи.

Анна:У нас уходит неделя на то, чтобы мы ему мягкими словами объяснили, что «хотя тебя и ввели в заблуждение, но все равно здесь неплохо», и в конце концов ребенок уезжает с настроением, что в лагере было здорово, — но при этом у него все равно остается ощущение обманутости. Гораздо лучше, если ребенок будет знать, что его ждет. Наши вожатые, учителя и психолог были бы ему гораздо полезней, если бы они не тратили первую неделю на разгребание родительской попытки скрыть от ребенка, куда он едет.

Сергей:Приходится напоминать родителям, что, в согласии с нашим контрактом, у нас есть возможность отправить детей домой, не возвращая деньги за путевку. Я это делаю не потому, что мне, упаси Господи, хочется отправить детей обратно — мне просто не хочется получать детей, которых родители обманули, которые не мотивированы учиться. Не делайте, пожалуйста, так, дорогие родители. А мы в ответ пообещаем, что всем детям, которые приедут к нам не обманутыми, мы сделаем интересно, они узнают много нового и хорошо проведут время.